Исследовательская работа по литературе «Мотивы лирики А.А.Фета в стихотворении В. Луговского «Кленовый лист» 10 класс

Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 2 с углубленным изучением иностранных языков» муниципального образования город Ноябрьск

Исследовательская работа

по литературе

«Мотивы лирики А.А.Фета в стихотворении

В. Луговского «Кленовый лист»

ученицы 10-а класса

МОУ СОШ №2

Литвинова Елизавета Сергеевна

Научный руководитель:

Швецова Елена Анатольевна

Ноябрьск 2012 год

Содержание

Введение………………………………………………………………………..3-4

1. Идейно-смысловое и эмоциональное значение стихотворений А.А.Фета с образом-мотивом опавших, сорванных ветром, осенних листьев…………………………………………………………………………5

2. Сравнительный анализ стихотворений: исследуемый мотив опавших листьев с другими, более устойчивыми, образами в лирике А.Фета………………………………………………………………………..5-8

3. Анализ литературной ситуации 30-х годов XX века …………………….8-9

4. Сравнительный анализ смыслового и эмоционального значения образа кленового листа у А.Фета и В. Луговского ………………………..……9-11

Заключение………………………………………………………..…………….12

Примечания……………………………………………………………………..13

Литература по теме исследования …………………………………………….13

Введение

А.Фет и советская поэзия – эта тема пока не стала предметом широкого и обстоятельного изучения, подобно тому, как исследованы традиции Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Конечно, воздействие художественного мира Фета на дальнейший литературный процесс значительно скромнее, чем названных его предшественников и современников, но оно было и продолжается в настоящее время. Нелюбовь советских литературоведов к творчеству А.Фета объясняется «ограниченностью тематического диапазона» его поэзии. Действительно, лирик Фет одну из главных своих задач полагал в том, чтобы увидеть и отразить многоликость красоты внешнего мира. Поэтому сферу поэтического искусства Фет последовательно и настойчиво ограничивал прекрасным: «Я никогда не мог понять, чтобы искусство интересовалось чем-либо помимо красоты». За эту приверженность к миру чистых созерцаний, очень далеких от общественных волнений века, Фету пришлось выслушать немало обидных упреков со стороны демократической критики, а позже советского литературоведения. Его поэзии приклеивали ярлыки «декадентская», «эстетская», «социально незрелая». Понятно, что в советское время обращаться к традициям поэта, имеющего подобную репутацию, было небезопасно. И, тем не менее, влияние фетовских мотивов на творчество русских писателей весьма ощутимо. Поэтому важно на данном этапе накопить факты, подтверждающие реальное или возможное «присутствие» фетовских традиций, конкретные формы их бытования в творческих исканиях советских поэтов. Это, своего рода подготовительная работа – необходимый этап к дальнейшим и более широким обобщениям.

Тема исследования: Мотивы лирики А.А.Фета в стихотворении В. Луговского «Кленовый лист»

Проблема исследования:

Влияние мотивов, образов поэзии А.А.Фета на творческие искания советских поэтов на примере стихотворения В.Луговского «Кленовый лист»

Объект исследования:

• Мотив сорванных ветром, опавших, осенних листьев в поздней лирике А.А.Фета как самостоятельный эмоционально-смысловой образ;

• Стихотворение В.Луговского «Кленовый лист» как типологическое явление по отношению к фетовскому мотиву опавших листьев.

Гипотеза:

• Влияние творческого метода А.Фета проявилось в укреплении целостности поэтического сознания 30-х годов XX века;

• Влияние мотивов, образов поэзии А.Фета ощутимо в творчестве В.Луговского.

Цели исследования: выявить факты, подтверждающие реальное присутствие фетовских традиций, конкретные формы их бытования в стихотворении В.Луговского «Кленовый лист»

Задачи исследования:

• Изучить, проанализировать литературу по теме исследования;

• Выявить стихотворения А.Фета, в которых присутствует мотив опавших, сорванных ветром, осенних листьев;

• Определить идейно-смысловое и эмоциональное значение названного мотива;

• Сравнить исследуемый мотив с другими, более устойчивыми, образами в лирике А.Фета;

• Проанализировать стихотворение «Кленовый лист» В.Луговского и сравнить смысловое и эмоциональное значение образа кленового листа у обоих поэтов;

• Проанализировать результаты.

Методы исследования: анализ художественной литературы и литературной критики, сравнение, описание, типология.

1. Идейно-смысловое и эмоциональное значение стихотворений А.А.Фета с образом-мотивом опавших, сорванных ветром, осенних листьев.

Мы намерены рассмотреть стихотворение В.Луговского «Кленовый лист» в качестве типологического явления по отношению к широко распространенному в поздней лирике Фета мотиву сорванных ветром, опавших, осенних листьев. Казалось бы, частный вопрос, но при соответствующем его осмыслении он может приоткрыть и более общие закономерности творчества обоих поэтов.

Подчеркнем, что указанный мотив привлекал неизменно автора «Вечерних огней». Он имеет свое самостоятельное положение в лирике Фета и обладает эмоциональной и смысловой целостностью. Напомним некоторые варианты этого мотива у Фета:

Устало все кругом: устал и цвет небес

И ветер, и река, и месяц, что родился,

И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,

И желтый тот листок, что, наконец, свалился.

«Этот листок, что иссох и свалился, золотом вечным горит в песнопенье» («Поэтам»);

«И в ночь краснеет лист кленовый, что, жизнь любя, не в силах жить» («Опять осенний блеск денницы…»);

«Ветер. Кругом все гудит и колышется, Листья кружатся у ног» («Ель рукавом мне тропинку завесила…»).

Опавший лист дрожит от нашего движенья,

Но зелени еще свежа над нами тень.

А что-то говорит средь радости сближенья,

Что этот желтый лист – наш следующий день.

В целом нами найдено 20 стихотворений (в основном из сборника «Вечерние огни»), где присутствует названный мотив опавших листьев.

2. Сравнительный анализ стихотворений: исследуемый мотив опавших листьев с другими, более устойчивыми, образами в лирике А.Фета

Важно обратить внимание на то, как указанный мотив выглядит в контексте других, не менее устойчивых образов-мотивов того же автора, например, таких, как звезда, заря, роза, соловей.

Образ звезды, пожалуй, наиболее характерный для поэзии Фета. Он появляется еще в ранней лирике и проходит через все творчество. При всем многообразии эмоционально-смысловых оттенков образ-мотив звезды (зари) от стихотворения к стихотворению сохраняет устойчивое содержание – подчеркивает гармонию природы, символизирует высший, желанный и загадочный смысл бытия. Она реальна по тем впечатлениям, которые вызывает в психологии, душевном состоянии человека ее свет, появление и исчезновение на небосклоне. «Звездная» красота – высшая мера красоты. Это «тайна счастья». Как юно-нетленные звезды,

Твои загораются очи

Вселенным таинственным счастьем.

С появлением на небосклоне зари все приходит в некое идеальное равновесие. Гармония постигается через гармонию. Пристрастья лирического героя определяют резкий контраст высоких сфер бытия с низкими. Такая смысловая ассоциативность наиболее открыто обнаружилась в стихотворении «Среди звезд». В финальной строфе, точнее, в двух последних стихах сконцентрирован смысл обобщения – противопоставление звездного неба, где «пышно и светло», земле, «где все темно и скудно».

Примерно такова же функция образов розы и соловья. Это область идеальных впечатлений и переживаний. Но «звездная» красота выводила мысль на просторы мирозданья, образы розы и соловья имеют, условно говоря, земной характер и лишний раз подчеркивают, что противопоставление неба земле не было абсолютным в поэтических ассоциациях автора «Вечерних огней», тем более – в поздней его лирике.

Мотив облетевших, сорванных, засохших листьев появляется в поэзии Фета по времени несколько позже и заключает иной идейно-художественный смысл. Он менее глобален, чем звездные дали и пространства, и менее условен по сравнению с откровенно традиционными образами-мотивами розы и соловья, особенно в их «парности», так, как это выглядит в стихотворении «В дымке-невидимке»:

Истерзался песней

Соловей без розы.

Мотивы осенних листьев в большей степени автобиографичны, «возрастные». Они как бы отягощены думой много пожившего и умудренного опытом человека. «Опавший лист», «желтый лист», «последний лист» являются недвусмысленной психологической параллелью к этому «вечернему» состоянию жизни, к восторгу «на блекнущих устах», к боли «сладостно-суровой».

Образ розы, соловья, как правило, становился ведущим в стихотворении и тем самым исчерпывал его содержание. «Пожелтевшие листья» являются именно мотивом в более широких взаимоотношениях человека с миром. Буквально на всем различается печать времени. Разумеется, это главным образом биографическое время, ориентирующее на изменения во внешнем облике «ее» и «его», на смену их настроений:

Пора за будущность заранее не пугаться,

Пора о счастии учиться вспоминать.

Очевидно, поэта интересует не сам по себе мир в его реальных формах движения, а позиция человека перед лицом движущегося времени. И она, как выясняется, выглядит более действенной, чем в целом ряде «звездных» стихотворений. Та вера, которая была смысловым центром в них, теперь усложнена раздумьем лирического героя о роли волевых усилий человека и его личного опыта в установлении общего миропорядка. Не случайно в более поздних стихотворениях возрастает доля дидактизма, как это проявилось в приведенных выше стихах – пора…пора… .

Возрастание умозаключений и даже поучений сопровождается открытием, точнее, является результатом открытия сложности переживаний героя. «Радость сближенья» неразрывна с чувством тревоги и страха («Опавший лист»), боль оказывается «сладостно-суровой», желанье жить соперничает с все поглощающей силой времени («Опять осенний блеск денницы»), а вызов поднимается над признанием существующего порядка вещей:

Сладостен сон мне глашатая медного!

Мертвые что мне листы!

Там, где Фет откровенно противопоставлял две реальности, как это проявилось в стихотворении «Среди звезд», выбор как бы предопределен сам собой, он в эмоционально-смысловой несовместимости того, что автор утверждает и что отрицает.

Мотивы осенних, опавших листьев, очевидно, включены в более сложную систему авторских обобщений. Путь к истине это не только противопоставление одного начала другому, но и совместимость, пересечение, на первый взгляд, далеко стоящих друг от друга явлений, таких, как поздний возраст и первородство любовных переживаний, постоянная сменяемость всего сущего и устойчивость «вечных» ценностей – красоты природы, искусства, высоких идеалов. Здесь степень активности лирического героя возрастает.

Причем суть лирического обобщения, его главный пафос нередко оказывается неожиданным, противоречит этому «вечернему» состоянию жизни, тому, что подсказывает осеннее-зимний вид природы, облик поблекших, сорванных ветром листьев. Часто делается вывод героем вопреки складывающимся «объективным» обстоятельствам. Вопреки видимому, очевидному угасанию красок сохраняется острое чувство прекрасного, груз времени не гасит жажду жизни и самоутверждения, невозможность «дышать отрадою» не устраняет с пути героя «радость явную».

Но есть и дни, когда в крови

Золотолиственных уборов

Горящих осень ищет взоров

И знойных прихотей любви.

Сравнительный анализ стихотворений позволил нам сделать следующее заключение:

Мотив облетевших, сорванных, засохших листьев в лирике А. Фета:

• появляется в поэзии Фета по времени несколько позже (с 60-х годов);

• является «возрастным», автобиографичным;

• обладает эмоциональной и смысловой целостностью в контексте других устойчивых мотивов;

• заключает особый идейно-художественный смысл: осмысление пережитого умудренного опытом человека;

• является психологической параллелью к «вечернему» состоянию жизни, к восторгу «на блекнущих устах», к боли «сладостно-суровой»;

• выражает более активную позицию лирического героя пред лицом движущегося времени;

• используется как композиционный прием временного противопоставления – «тогда и теперь» («Ты помнишь, что было тогда»);

• обладает дидактизмом умозаключений, авторских обобщений, например:

  • совместимость, пересечение, на первый взгляд, далеко стоящих друг от друга явлений, таких, как поздний возраст и первородство любовных переживаний;

  • постоянная сменяемость всего сущего и устойчивость «вечных» ценностей – красоты природы, искусства, высоких идеалов.

  • вопреки видимому, очевидному угасанию красок сохраняется острое чувство прекрасного, груз времени не гасит жажду жизни и самоутверждения, невозможность «дышать отрадою» не устраняет с пути героя «радость явную».

  • С приходом «позднего возраста» нельзя сохранить первородство чувств и настроений молодости, но человеку под силу пережитое сохранить как источник духовной жизни на склоне лет.

Присутствие в каждом отдельном случае опыта человека, учитывающего объективный ход вещей, но признающего также свои возможности жить и мыслить по законам добра и красоты – важнейшее обобщение более поздней лирики Фета. Здесь возникали те звенья, которые объективно сближали традиции автора «Вечерних огней» с советской поэзией 30-х годов.

2. Анализ литературной ситуации 30-х годов XX века

Отметим, что имя Фета все чаще привлекало внимание литературной общественности указанного десятилетия. Под общей редакцией Б.Я.Бухштаба готовилось к изданию полное собрание стихотворений поэта с приложением «Летописи жизни А.А.Фета» (автор П.Г.Блок) (1), опубликованы в «Литературном наследстве» материалы о судьбе его творчества (2). «Литературное обозрение» № 23, 1937 поместило статью о нем. Критики заговорили о влиянии (нередко – негативном) фетовских традиций на отдельных авторов. К.Зелинский, например, писал: «Эта идиллическая фетовская черта достаточно сильна в лирике Леонидзе, Луговского». (3)

Полемика некоторых поэтов с Фетом оказывалась нередко первым шагом на пути постижения его идейно-эстетического наследия (4). А задачи перед поэзией 30-х годов были особо сложные.

Собстенно лирика, то есть мир любовных переживаний, восприятие природы, вечные темы – счастье, смерть и бессмертие, вечность – в 30-е годы были отодвинуты далеко на второй план. А.Твардовский, взволнованный стихотворениями А.Фета («который чем-то неотъемлемым является для меня»), сделал запись в своих «рабочих тетрадях»: «Огромным недостатком моих стихов, как и вообще, может быть, нашей литературы, является то, что мы темы социально-общественные, политические разрабатываем в абсолютном отрыве от таких вещей, как природа, любовь, смерть т.п.» (5)

В целом период советской поэзии – вплоть до 30-х годов – это курс на разграничение: идей и быта, общественного и личного, социального и общечеловеческого, исторического и современного. Поэтическое сознание ориентировало на однозначность образа, художественной ситуации. Категоричность выводов, оценок нередко предшествовала постижению сути явления.

Такие установки ограничивали распространение собственно лирики, подразумевающей общезначимость личного переживания, единство разных, нередко противоположных эмоционально-смысловых начал в образе, стихотворении.

Уроки Фета проявились в укреплении целостности поэтического сознания 30-х годов. Конкретно – в налаживании на новой основе нарушенных ранее связей между личными переживаниями и общественными заботами, бытовыми и философскими гранями бытия.

2. Сравнительный анализ смыслового и эмоционального значения образа кленового листа у А.Фета и В.Луговского

Стихотворение Луговского «Кленовый лист» задумано как лирическая исповедь. Она своеобразное продолжение и выражение тех писем, которые лирический герой шлет дорогому человеку, но они пока безответны.

Я снова нес письмо…

Важное место в тексте такого письма занимают воспоминания. Они снова же вызывают потребность обратиться к классической и, прежде всего, фетовской традиции. Для автора «Вечерних огней» воспоминания даже не столько форма, сколько самостоятельная тема. Невозвратное, а потому дорогое прошлое или уходящее настоящее у Фета элегически окрашено. Смена под влиянием времени одного состояния природы (или настроения человека) другим едва уловима. Между тем, что есть или что было, и тем, что должно придти, сменить дорогое сердцу, немало связующих звеньев. Поэтическая логика Фета обнаруживает взаимопроникновение разных времен и сопутствующих им чувств.

Опавший лист дрожит от нашего движенья,

Но зелени еще свежа над нами тень,

А что-то говорит средь радости сближенья,

Что этот желтый лист – наш следующий день.

Воспоминания лирического героя Луговского проявляют больший драматизм жизненных коллизий. Смена прошлого настоящим в «Кленовом листе» выглядит не как незаметный переход одного состояния в другое, а скорее как слом, разрыв, подчеркнутое противоречие. Здесь сказался опыт художественного восприятия действительности в первые послеоктябрьские десятилетия – как открытое противоборство взглядов, сил, миров.

Луговской не приглушает – наоборот, подчеркивает контраст «что было» — «что стало». Первая «тревога» (очевидно, зарождение чувства любви) подкреплена выразительными деталями природы: «резная тень листвы ложилась на дорогу, шумящий добрый клен склонялся надо мной». Душевное равновесие резко нарушено душевной драмой. Пришла «пора» больших утрат. Прежде всего – в природе. Клену «нет спасенья», «бездомных сыновей доверил он судьбе». Но «декабрьские ветра» своим плачем-пророчеством напоминают лирическому герою о его личных утратах – разрыве с дорогим человеком

Картину осеннее-зимнего пейзажа завершает образ сорванного ветром, засохшего кленового листа. Здесь, пожалуй. Наибольшее сходство художественной коллизии советского поэта с образом-мотивом Фета и, вместе с тем, принципиальное различие. У обоих поэтов чувство утраты напоминает о себе достаточно явственно. Однако образ кленового листа у Луговского не только драматический штрих в лирической мелодии стихотворения. С этим образом ассоциируется представление об оправданной силе сопротивления неблагоприятным условиям бытия, о волевых усилиях человека, направленных к высокой цели.

«Дерзость» лирического героя Фета заключалась в том, что он вопреки всепокоряющей силе времени противопоставил (противопоставление скрытое) свой выбор в пользу возможностей человека: если, например, с приходом «позднего возраста» нельзя сохранить первородство чувств и настроений молодости, то человеку все же под силу пережитое, открытое, созданное сохранить как источник духовной жизни на склоне лет. Признанием права человека вносить «коррективы» в более общие законы бытия – так разрешался драматический мотив осенних, поздних листьев у Фета.

Герои Луговского более действующие лица, чем лирический персонаж автора «Вечерних огней». Их мысли соединились с поступками и действием. И поэтому преодоление драмы в стихотворении советского поэта получило относительно развернутое выражение. Кленовый лист своей «настойчивостью», действием («коробясь и шурша, переползал через порог») как бы повторяет усилия и настойчивость человека в достижении цели. Причем действия олицетворенной природы, как и поступки человека, направленные на утверждение добра и истины, не мимолетны, а продолжительны во времени. Подобно лирическому герою, который не устает напоминать женщине-адресату, «что нужно дальше жить, жалея и любя», кленовый лист снова и снова преодолевает нелегкую для него преграду – порог дома.

Луговскому природа открывала не только тайны красоты. Кленовый лист продолжает жить и после того, как он был сорван с ветки, « засох и свалился». Причем его «поздний возраст» не менее впечатляющее зрелище, чем «резная тень листвы», чем «шумящий добрый клен». Пожелтевший лист напоминает человеку о жизни как действии. Вместе с тем весь облик маленького, одинокого, гонимого ветром листка невольно взывает к защите, внушает человеку чувство ответственности перед существом все же слабым и беспомощным. Это настроение Луговской выразил и в рассказе, который записал К.Паустовский:

« Понимаешь, какой странный случай! Я только что ходил на телефонную станцию звонить в Москву, и от самых ворот нашего парка за мной увязался лист клена. Он бежал у самой моей ноги. Когда я останавливался, он тоже останавливался. Когда я шел быстрее, он тоже бежал быстрее. Он не отставал от меня ни на шаг, но на телефонную станцию не пошел: там слишком крутая для него лестница и к тому же это – учреждение. Должно быть, осенним листьям вход туда воспрещен. Я погладил его по спине, и он остался ждать меня у дверей. Но когда я вышел, его уже не было. Очевидно, его кто-то прогнал или раздавил. И мне, понимаешь, стало нехорошо, будто я предал и не уберег смешного маленького друга». (6)

Образ кленового листа у Луговского:

• Выражает чувство утраты, воспоминание пережитого ( «Тобой ли суждено, Чтоб я припомнил снова Ту, что забыть хотел И позабыть не смог?»

• Это образ сопротивления неблагоприятным условиям бытия;

• Выражает активную жизненную позицию лирического героя: кленовый лист своей настойчивостью «коробясь и шурша, переползал порог» повторяет настойчивость человека в достижении цели;

• Утверждает идеи добра: «что нужно дальше жить, жалея и любя»;

• «поздний возраст» листа, как и «шумящий добрый клен» эстетически впечатляющее зрелище;

• Взывает к защите, внушает человеку чувство ответственности перед существом более слабым и беспомощным;

• Выступает как композиционный прием временного противопоставления (Когда я в первый раз почувствовал тревогу,… Теперь пришла зима…);

• Словесно определен как: «засохший лист», «маленький зверек», «летучий листопад», «засохший лист кленовый», «желтый лист», «последний лист осенний».

Заключение

Как видим, образы-мотивы опавших листьев у обоих поэтов имеют много общего. В лирике Фета природа – источник красоты и мудрости, но она сохранила свою «автономию», независимость по отношению к человеку. У Луговского судьбы людей и природы максимально приближены друг к другу. Эта их взаимосвязь, как и единство желаний и действий, настойчивости и терпения, воли и душевной деликатности, обнаруженная поэтом в сложной гамме переживаний лирического героя «Кленового листа», свидетельствовала что от разъединения мира советская поэзия делала шаги в сторону синтеза, взаимопроникновения разных жизненных начал. В утверждении этой традиции важную роль сыграли уроки русской классики и Фета – в частности.

Вывод:

Наша гипотеза нашла свое подтверждение в ходе исследования:

• Можно говорить о влиянии творчества А.Фета на советскую поэзию;

• Влияние проявилось в укреплении целостности поэтического сознания 30-х годов;

• В налаживании на новой основе нарушенных ранее связей между лирическими переживаниями и общественными заботами, бытовыми и философскими гранями бытия;

• В актуализации любовных переживаний, восприятии природы, взаимопроникновения различных жизненных начал;

• В присутствии конкретных фетовских мотивов, в частности, мотива осенних, опавших листьев с его смысловым и эмоциональным содержанием.

Примечания

1. Фет А.А. Полное собрание стихотворений. Л., 1937. «Летопись жизни А.А. Фета» опубликована в этом сборнике

2. Бухштаб Б. Судьба литературного наследства А.А.Фета. М., 1937

3. Зелинский К. Стихи Луговского. Литературное обозрение, 1937, № 18

4. Кедровский А.Е. Фет в творческом восприятии Н.Заболцского// Фет А.А. Проблемы традиций и творчества. Курск, 1985

5. Литературное наследство, т.22

6. Паустовский К. Собрание сочинений в восьми томах. М., 1970, т. 8, стр.112

Литература по теме исследования:

1. Бухштаб Б.Я. Судьба литературного наследства А.А.Фета. М., 1937

2. Кедровский А.Е. Фет в творческом восприятии Н.Заболцского// Фет А.А. Проблемы традиций и творчества. Курск, 1985

3. Боткин В.П. Стихотворения А.А.Фета // Русская эстетика и критика 40-50-х годов XIX века. М., 1982

4. Мышьякова Н.М. Стиль лирики А.Фета. www/htdocs/database.php

5. Скатов Н.Н. Далекое и близкое. М., 1981

6. Сухова Н.М. Мастера русской лирики. М., 1982