Сочинение на тему: Я ненавижу войну

Сочинение.

Я ненавижу войну.

Синяков Дмитрий

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они – кто старше, кто моложе –

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…

А.Т. Твардовский

На въезде в нашу деревню, в небольшой берёзовой роще стоит скромный серый памятник моим односельчанам, погибшим в Великую Отечественную войну. На его мраморных плитах выбиты сто восемьдесят две фамилии, знакомые и незнакомые, родные и совсем чужие. Может быть, это странно, но мне всегда кажется, что берёзок в рощице тоже сто восемьдесят две. Будто каждое дерево, стройное и белоствольное, воплотило в себе душу одного их погибших солдат, каждое носит одно из имён, написанных на памятных досках.

Иногда я думаю, что если вырвать с корнем подряд три или пять берёз, то этот ущерб никогда не останется не замеченным людьми, что это будет некрасиво, ненормально. А на мемориальных плитах я читаю: «Рубцов Фёдор Сергеевич, Рубцов Михаил Сергеевич, Андрей Сергеевич, Иван Сергеевич»… Целые семьи, вырванные с корнем этой страшной войной, двадцать семь миллионов жизней наших соотечественников, «вырванных с корнем».

Каждую весну шепчутся ласково и печально молодые листочки на берёзах так, как будто шепчут имена погибших сыновей матери, имена погибших мужей – жены, имена погибших отцов – дети.

Пятьдесят лет – срок не очень большой в масштабах мировой истории, но, если речь идёт о жизни человеческих поколений, он очень значительный. Поэт – фронтовик С. Орлов написал однажды:

Когда это будет, не знаю,

В тени белоствольных берёз

Победу Девятого мая

Отпразднуют люди без слез.

Поднимут старинные марши

Военные трубы страны,

И выедет к армии маршал,

Не видевший этой войны.

Мне кажется, что такое время наступает. В этом году придут к памятнику на торжественный митинг только четырнадцать моих односельчан – ветеранов Великой Отечественной войны, а, может быть, их будет меньше. А через несколько лет останутся только строчки, выбитые на мраморе памятных плит и наша память о тех, забыть о ком, мы не имеем права.

Я часто слышу несправедливые слова о том, что наше поколение почти ничего не знает и не хочет знать о минувшей войне, что оно не может достойно оценить подвиг тех, кто отдал свои жизни, вступив в противоборство с фашизмом. Нет, я с этим не согласен. Мы всё знаем, обо всём помним! И я, и мои сверстники – мы ненавидим войну!

Я не знаю, почему так устроена жизнь, но мальчишки всех стран и народов любят играть в войну. Ведь это же противоестественно, это так страшно! А, может быть, это происходит потому, что слишком много войн случается на нашей планете?

Я хочу, чтобы дети играли только в мирные игры. Я не хочу, чтобы они боялись войны, но знать о ней они должны, знать, как это страшно, когда гибнут такие же малыши , как они. Ведь все дети когда – нибудь станут взрослыми, и мир на планете Земля будет зависеть от них.

Я по-настоящему понял весь ужас, всё горе войны, когда посмотрел фильм «Помни имя своё» и прочитал книгу Марии Ковригиной «В неоплатном долгу».

Кровавые факты из этой книги приводят в ужас. Нет и не может быть более страшных преступлений, чем те, которые творили фашисты на оккупированной территории против ни в чём не повинных детей. Они изобрели страшные «душегубки», живыми закапывали детей, создавали для них лагеря смерти.

Приводя выписки из официальных документов, М Ковригина рассказывает о кровавых злодеяниях, которые совершали немецко-фашистские мерзавцы над детьми. В станице Гостогаевской Краснодарского края незадолго перед отступлением немецкий комендант Гофман и его помощник Фитлер с подручными врывались в дома и силой забирали детей до 13 лет. К утру 20 сентября 1943 года фашистские изверги собрали в комендатуру 40 детей. У комендатуры происходили душераздирающие сцены. Дети плакали, кричали. Матери рвали на себе волосы. Слёзы детей не смягчили фашистских палачей. Детей увезли в немецкий военный госпиталь, ввели в специальную комнату. Там из них выкачали кровь. Когда детей вынесли из комнаты, они были мертвенно – бледны и не шевелились. Их трупы были вывезены за околицу и зарыты. В коммюнике Польско-советской чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний фашистов в лагере уничтожения Майданек, рассказывается о том, как гитлеровцы отнимали детей от груди матерей и тут же убивали их. Один из свидетелей Баран Эдвард – говорил о том, что он видел лично, как их убивали: за одну ножку брались рукой, на другую становились ногой и таким образом разрывали ребёнка. Вечером 21 октября 1943 года в газовой камере лагеря было удушено препаратом «Циклон» триста детей в возрасте от трёх до десяти лет. На складе было обнаружено огромное количество детской одежды и обуви. Расчётливые грабители и убийцы отбирали, нумеровали и раскладывали по полкам даже детские игрушки.

Что ещё более страшное нужно узнать о войне, чтобы никогда о ней не забыть?

Это страшно, об этом нельзя читать без слёз и слишком больно писать! Но об этом нужно говорить, нужно кричать об этом! Я думаю, что тогда и дети, которые не понимают, а лишь копируют поступки старших, и политики, которые устраивают войны, перестанут играть в войну!

На мемориальных досках скромного сельского памятника в нашей деревне среди фамилий погибших есть и родная мне фамилия – Синяков Иван Сергеевич. Это старший брат моего деда. Он погиб молодым, у него никогда не было детей. Но в его честь назвали моего двоюродного брата. Ванюшке шесть лет, и он очень любит рисовать. Как и все мальчишки в этом возрасте он рисует войну и просит меня рисовать танки, самолеты, бомбы. Но уже сейчас он понимает, что война – это очень плохо. Его всегда волнует, как же раскрасить войну, какого она цвета? Он никогда не берёт ни розовый, ни голубой, ни зеленый карандаши, а только чёрный и красный. Почему? Неужели этот ребёнок уже знает, что война – это огонь и кровь, и детская кровь тоже. Красный и черный, цвета крови и пламени, выжженной земли, обугленных трупов и траура. Как это страшно! Неужели этому не будет конца?

Когда был маленьким мой дед, шла Великая Отечественная война, в детские годы моего отца была война во Вьетнаме, на моё детство выпала война в Афганистане, а Иван рисует войну в Чечне. Сколько же их ещё может случиться этих страшных войн? Как же остановить эту кровавую закономерность?

Я ненавижу войну! Но мне семнадцать лет и через два года я пойду служить в армию. Я готов встать в любую минуту на защиту своего Отечества, но я не хочу оказаться на месте тех парней в Чечне, которые узнали первое ранение или даже смерть раньше, чем первую любовь. Я не хочу оказаться по разные стороны огня с теми, с кем сегодня, может быть, учись в одном классе, живу в одной республике. Я не хочу никаких войн: ни гражданских, ни религиозных, ни национальных, ни территориальных. Потому что я ненавижу войну!

Эти строки написал Константин Симонов, когда он был корреспондентом «Правды» во Вьетнаме:

С чего начинается память – с берёз?

С речного песочка?

С дождя на дороге?

А если – с убийства!

А если – со слёз!

А если – с воздушной тревоги!

А если с визжащей пилы в облаках,

Со взрослых в пыли распростёртых!

А если с недетского знания – как

Живое становится мёртвым!

И в пять, и в пятнадцать и в двадцать пять лет

Войной начинается память.