Урок внеклассного чтения по повести А. Приставкина «Ночевала тучка золотая…»

МБОУ «Первомайская СОШ»

филиал в селе Новокенское

Урок внеклассного чтения по повести

А. Приставкина «Ночевала тучка золотая…»

Подготовила

Учитель русского языка и литературы

МУХОРТОВА РИММА ВЛАДИМИРОВНА

«Мы дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего»

А . Блок

Повесть Анатолия Игнатьевича Пристав­кина «Ночевала тучка золотая…» в числе лучших произведений советской литера­туры была удостоена Государственной премии СССР. Датированная 1981 годом, она была из­дана лишь в 1987 («Знамя», № 3, 4) и повествует о событиях 1944 года. Яркие картины происхо­дящих в ней трагических событий, вера в наши идеалы да еще щемящая правда — вот что со­ставляет ценность этого произведения.

Учащиеся заранее прочитали повесть, так что урок внеклассного чтения явился итогом большой самостоятельной работы по анализу ее сюжета, исторических со­бытий и главных действующих лиц произведения. Урок был построен в форме беседы по вопросам,

Вступительное слово учителя

Повесть, по признанию автора, сложилась за шесть месяцев. А. Приставкин пережил описан­ное сам, но до 80-х гг. не мог приступить к написанию, так обжигала его тема сиротского военного детства. А.Приставкин родился в 1931 г. в Люберцах Московской области. Сам детдомо­вец, он этот материал не изучал, для него описан­ное — боль непроходящая.

Начинал он как поэт, со стихами был принят в Литературный институт и, даже перейдя на прозу, продолжал писать, как он сам говорил, по законам поэзии. И действительно, его книга «Маленькие рассказы» — о военном детстве мно­гим запомнилась своей прозрачностью, чистотой интонации, музыкальным ритмом.

События повести «Ночевала тучка золотая…» происходят на Кавказе, издавна привлекавшем внимание наших писателей и делавшем их твор­чество ярче.

— В каких произ­ведениях классиков нашла отражение тема Кав­каза? Вспомним «Кавказский пленник» Пушкина, «Утес» Лермонтова, строкой из которого озаглав­лена повесть Приставкина. Вспомним отношение Печорина к горцам или героев из повести «Хаджи Мурат» Л. Толстого. У больших русских писа­телей не было неприязни к покоренным цариз­мом народам. У Л. Толстого и М. Лермонтова мы встречаемся с уважительным отношением к про­тивнику, а сами горцы вызывают у писателей восхищение своей храбростью, чувством собствен­ного достоинства. В произведениях русской прозы даны прекрасные картины гордой природы Кав­каза.

— Докажите эту мысль примерами из произ­ведений классиков.

Исторически сложилось так, что царизм пытал­ся покорить Кавказ. Это была война захватни­ческая. В то же время именно русские люди принесли на Кавказ европейскую культуру и мно­гое другое, что помогло населяющим его народам выйти из вековой феодальной отсталости.

В годы Великой Отечественной войны отдель­ные отщепенцы из народов Северного Кавказа изменили Родине, перейдя на сторону фашистов. Расплата была жестокой. Целый народ — чечен­цы, как и многие другие, населяющие Северный Кавказ, по воле Сталина оказался наказанным и изгнанным в одночасье с родных земель. Не­даром центральным метафорическим образом по­вести становится образ движущейся в истори­ческом водовороте огромной страны. «Вся Россия была в движении, вся Россия куда-то ехала, и мы были внутри ее потока, плоть от плоти — дети ее»,— писал А. Приставкин от лица главных героев повести одиннадцатилетних близнецов Кольки и Сашки Кузьминых («Кузьменыши»).

Длинная цепь трагических, порой просто жут­ких событий, пройдет перед нами, пока мы до­читаем повесть до конца. Мотив голодного сирот­ства проходит через всю повесть: главные герои повести потеряли семью, оторвались от родных мест.

Они попадают в Томилинский детский дом. В 1944 г. Подмосковье очищалось от потенциаль­ных преступников, какими были они — воспитан­ники детской колонии. И ее переводят на Кав­каз, как раз в то время, когда оттуда, по приказу Сталина, увозят в Сибирь в зарешеченных ваго­нах коренное чеченское население. Это была трагическая страница в истории кавказских на­родов. Много лет спустя А. Твардовский в своей поэме «По праву памяти» скажет: «…в час лихой, закон презрев, он мог на целые народы обрушить свой верховный гнев».

Какими вам представляются главные герои по­вести?

Сашка и Колька так похожи, что характеристи­ку на них в детдоме составляют одну на двоих.

Живо рисует писатель характер каждого из близ­нецов через восприятие Кольки, у которого хвати­ло воли не доесть в гостях у воспитательницы кусочек сахара: «Сашка вон ест быстрей, у него терпежу мало. У меня побольше, зато он умный, мозговатый, а я деловитый».

Потом он, Колька, подарит этот сахар, вели­чайшее богатство для голодного ребенка, своему брату Сашке. «Ему будет сытнее, если он съест два кусочка»,— заботливо думает мальчик о бра­те. Он был всегда двигателем, мотором их малень­кой дружной семьи, а Сашка — мозговым цен­тром, ее умом.

Светлая у мальчиков душа. Несмотря на то, что и приводы в милицию были из-за того, что стащили на базаре огурцы, и не только за это, несмотря на то что страх смерти постоянно при­сутствует в повести.

Как сказывается обстановка страха на жизни людей, населяющих станицу?

Отсюда, из Березовской станицы, было выселе­но коренное чеченское население. Оставшиеся чеченцы ушли в горы. И оттуда вели свою рас­плату с заселившими их дома приехавшими из центра страны людьми. Поэтому живут пересе­ленцы, не выходя за ворота, не зажигая огня.

Все происходящее в повести дано сквозь призму детского восприятия. Отсюда — и построение сю­жета, основанное на разгадывании тайн, на по­пытке проникнуть в то, что стоит за репликами и недомолвками взрослых. Все кругом чего-то бояться. Страх — движущая сила многих собы­тий повести. Как страх в романе А. Рыбакова «Дети Арбата», когда люди с ужасом прислуши­ваются к шороху шин очередного «воронка», уво­зящего новую жертву.

Страх этот усилился, когда в колонии по не­понятной мальчикам причине случился пожар. Он усугубляется другими трагическими собы­тиями: во время взрыва автомашины погибла шофер Вера, трижды сбегавшая из фашистского плена, чуть не погибла любимая воспитательница Регина Петровна, вдова летчика, мать двоих ма­леньких детей — самый близкий для Кольки и Сашки человек. Наконец, разгромлена колония. Кажется, что трагическим событиям нет конца…

Почему же все-таки события в повести не созда­ют впечатления уныния, обреченности?

В повести много светлого, детского. Это и проказы Кузьменышей, их братство. Это и люби­мая ими Регина Петровна. По словам Достоев­ского, «мир спасут любовь и красота». И маль­чишек спасает от духовной деградации краси­вый человек — воспитательница. Когда они видят ее красивый халат, видят ее красивое лицо, чувствуют, как прекрасна она в любви и к своим и к чужим детям, это возрождает в близнецах надежду и веру в потерянную любовь, человеч­ность, доброту и чуткость. Сашка и Колька — это те дети, которые не знают, как приятно, когда их гладят по голове. Регина Петровна погладила и тем спасла.

Да, детства не было. Но дети — были! И чтобы прояснить для нас их сложный, неуютный, но все же незамутненный душевный мир, А. Приставкин вводит в свою трагическую повесть юмор. Иногда он мягкий, иногда это смех сквозь слезы. Например, история с «Глашей» (так прозвали чудесную галошу, с помощью которой близнецам удавалось воровать с фабрики сладкие консервы)

Комическое в повести не только разрядка, но и свидетельство самой жизни.

Какое чувство у вас вызывают страницы, свя­занные с голодным детством? Можно ли оправ­дать поступки ребят, в том числе и воровство?

Голод постоянно мучает детей, толкает их на поиски пропитания, не всегда праведные. Мы, нынешнее поколение, в большинстве своем не знаем этого состояния. Маленькие же герои Приставкина с возмущением слушают страницы рома­на «Война и мир», где дряхлеющий Кутузов нехотя ест во время Бородинского боя курицу. Им это кажется невероятным. И доверие к клас­сике после этого навсегда было подорвано, так как золотая мечта детдомовцев — прорваться за обитую железом дверь хлеборезки и вдоволь на­есться хлеба.

Прочитайте страницы, связанные с голодом. Какое чувство они у вас вызывают?

«Слюна закипела во рту. Схватывало живот. В голове мутнело. Хотелось завыть, закричать и бить, бить в ту железную дверь (хлеборезки), чтобы отперли, открыли… Пусть потом в карцер, куда угодно… Накажут, изобьют, убьют… Но пусть сперва покажут, хоть от дверей, как он, хлеб, грудой, горой, Казбеком возвышается на искромсанном ножами столе… Как он пахнет?!

Видел Сашка в одном довоенном кино, будто прямо на улице булочная стоит, а кто-то заходит и покупает вот такое белое… и говорит: «Батон, мол, купил!» Неужто не понарошку продавали? Да без карточек! Да прям целиком!» Вокруг темы голода и способов его утоления выстраива­ются многие эпизоды повести.

Как раскрывается в повести А. Приставкина «мотив детской брошенности»?

Мальчишек осиротила война, она лишила их ребячьих радостей, толкает на путь преступлений, уничтожила даже то единственное, чем они были богаты,— родство, близость: отняла у Кольки брата- близнеца Сашку.

Расскажите о страницах, связанных с брат­ством, с дружбой двух несчастных детей войны.

Колька, везя труп брата, вспоминает, какое счастье было иметь рядом Сашку. «Ты залез в изоляторе под кровать, где я лежал больной, и сказал: «Я принес тебе ягодку смородины». И я выздоровел. А потом, когда в поезде одолела дизентерия, ты же встал, ты же смог доехать, потому что нас было двое». И в конце повести на вопрос знакомого: «Кто он, Сашка или Коль­ка?» — он печально отвечает: «Я обои».

Прочтите горькие страницы бегства братьев и гибели одного из них.

«Колька своими глазами увидел, какую смерть принял его брат. От увиденного помутился рас­судок. Он с ужасом разглядывал убитого брата, распятого на заборе. А изо рта у того торчала кукуруза. Он стоял с уже выклеванными воро­нами глазами. По ногам сгустками стекала кровь. И вся трава под ногами сплошь покрыта загустевшим студнем. А из живота «торчали початки с развевающимися метелками». Это самые силь­ные и драматические страницы повести. И маль­чик, погрузив тело брата в маленькую тележку, увозит его труп отсюда, увозит навсегда. Колька сразу «повзрослел и помудрел». Он с горечью размышляет: «Неужто мы с тобой через всю стра­ну приволоклись лишь для того, чтобы нам тут киш­ки вырезали и вместо них совали кукурузу? Мол, жрите-обжирайтесь нашим добром, чтоб изо рта торчало».

Убили мальчика чеченцы, спустившиеся с гор мстить за себя, за оставленные селенья и сады, за поруганное кладбище предков.

Как же мы сейчас должны относиться к той непростой и трагической действительности? Как теперь оценивать искривления в национальных отношениях?

Трудно в этих печальных и горестных усло­виях провести гуманистическую мысль, которую высказала Регина Петровна: «Плохих народов не бывает. Бывают лишь плохие люди». Это говорит женщина, сама пережившая страх смерти от пули чеченца. Те, что спустились с гор, чтобы убить ее, были с мальчиком-чеченцем. Он наме­ренно подтолкнул отца под локоть, и тот про­махнулся. Ей чудом удалось спастись, хотя потом она и лечилась от нервного потрясения.

Идет необъявленная война. Нашим автомат­чикам, приехавшим поддерживать порядок, горцы устроили засаду и расстреливали сверху в упор. А эти автоматчики горевали, что скоро конец войне, их друзья очищают Европу, а «им надо со старухами и детьми малыми воевать». Чеченцы отчаянно мстят. Мстят ни в чем не повинным русским людям, мстят взрывом единственной в колонии автомашины, убийством Портфельчика, гибелью Сашки.

Чеченцы убили Сашку, Но Колька не испытыва­ет к ним ненависти. Мальчик не поддался озвере­нию и сохранил свое сердце. Возобладало не чувство мести, а братская любовь. И эта любовь помогала выжить прежним Кузьменышам, помог­ла и новым.

Почему? Кто вернул его к жизни?

Он считает мальчика-чеченца своим названым братом. Тот его, больного, истерзанного потрясе­нием, с помутневшим сознанием, спасает, выдав­ливая в рот по капле из ягодки винограда. С ним, Алхузуром, не расстается Колька, с ним уезжает из детприемника, назвавшись его братом, в места уготованные для изгоняемых с родных земель народов.

Естественны ли, на ваш взгляд, мысли одиннад­цатилетнего мальчика, или это мысли зрелого писателя сегодняшнего дня: «И того, кто тебя убил, убьют. А вот если бы он (убийца) мне попался, я, знаешь, Сашка, не стал бы его уби­вать». Я сказал: «Слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве ты не видишь, что мы с Сашкой против тебя не воюем. Нас привезли сюда жить, так мы и живем. А потом мы бы уехали отсюда все равно. А теперь видишь, как выходит. Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли — тебя убьют.

Разве нельзя сделать так, чтобы никто никому не мстил? А все люди были живые, вот как мы, собранные в колонии, рядышком живем!»

Так где же выход? Есть ли спасение?

А. Приставкин отвечает на эти мучительные вопросы утвердительно. Спасение — есть, оно в детях, которые всегда неизменно добрее и интернациональнее, в их интуитивном стремлении обрести опору в живом существе, неважно, брат ли он тебе по крови или по духу, по судьбе. И если этой опоры нельзя найти в мире взрос­лых, то дети, Колька и чеченец-сирота Алхузур, находят ее друг в друге. Ведь это во имя обретен­ного в нечеловеческих муках кровного братства Колька не простил любимую воспитательницу Регину Петровну за ее пусть и вынужденное, но все же отступничество.

Тяжело читается повесть, тяжело еще и потому, что понимаешь, что в прошлом у нас еще много недосказанного, а то и просто неоткрытого. А ко­гда мы читаем о том, как согнанные с родных земель люди возвратились и разбирают дорогу, сложенную из надгробных камней их предков, думаем, что должна быть историческая справед­ливость. Во имя этой справедливости, сострада­ния и человечности и написана повесть. Она звучит как страстный призыв к добру правде и совести, призыв, который должен услышать каж­дый.