Сказка про Митяя – казака

Сказка про Митяя – казака.

В стародавние времена, когда в Мещере, по берегам Оки жили казаки, охранявшие подступы к Великому княжеству Московскому со стороны степей Приволжских, в одном из мещерских городков жил казак по имени Митяй. Собрался однажды Митяй в дальнюю дорогу. Оседлал коня — Орлика, привесил к поясу острую саблю, взял длинную пику, лук, да колчан со стрелами, сунул за пазуху краюху хлеба, да и отправился в путь.

Утро выдалось свежее росистое, конь скачет быстро, солнце яркое, птицы поют… Но в полдень сделалось жарко, да и Орлик притомился. Решил Митяй отдохнуть. Видит на поляне копенка сена стоит. Прилег казак на копенку, да и заснул. Вдруг солнце зашло за черную тучу, сделалось вокруг темно и началась гроза. От первого раската грома Митяй проснулся, вырыл в копне нору, да и залез в нее. Сидит – не горюет. А гроза не унимается, поднялся ветер, пригибает деревья до самой земли. Высунул голову казак посмотреть, где его любимый конь Орлик – шелковая грива, а ему по голове градина с неба, как будто палкой по голове как даст!..

Сразу на лбу шишка вскочила. Сидит Митяй в норе, к шишке градину прикладывает. А в поле ливень, да град с яйцо голубиное. Вдруг видит — ползет в траве змея большущая да черная, прямиком к копне. Вытащил он саблю острую, что бы зарубить непрошенную гостью! Глядь – а на голове змеи коронка блестит. «Видать не простая это змея» — подумал казак, да и не стал убивать бедолагу. Доползла змея кое — как до копны – вся градом побитая, да под нее и юрк…

Через некоторое время град прекратился, дождь поубавился, а через все небо радуга высветилась. Вдруг щелк — молния ударила в сухую сосну. У Митяя аж в глазах потемнело от грохота. Сосна загорелась, да прямо на сено и повалилась!.. Как Митяя ноги вынесли из его норы, он не помнил – только видит как копна загорелась. Да не просто горит: сверху дымит, а внутри жарким пламенем пылает. Тут и вспомнил он про змею с коронкой на голове: «Пропала змейка, да и по делом — не будет шляться в такую непогодь, да людей простых пугать»… Только подумал, глядь – посреди копны горящей девушка прекрасная стоит, руки к нему тянет, молит о помощи… Протянул казак ей свою пику прямо в огонь, а девушка превратилась в змейку, обвилась вокруг пики, да по ней Митяю на шею и прилезла. Обвилась вокруг шеи, да и говорит человеческим голосом: «Спасибо тебе, Митяй, что дважды спас меня. Первый раз пожалел – саблей не ударил, а второй раз из огня вытащил. Послужи-ка мне, казак, и в третий раз – отнеси на Горелое болото к старому дубу, в ужиное царство, там меня жених дожидается – всех ужей повелитель. Послал он за мной слуг своих верных. Да напали на нас по пути сарычи да коршуны, лесные вороны с клювами железными – всех слуг жизни лишили, а сама я чудом спаслась». Пожалел казак змейку. Стал коня верного звать. Звал, звал – нет коня, испугался он грома-молнии, да и ускакал далеко. Пошел Митяй пешком, а змея висит у него на шее, да хвостом путь указывает. Долго шел казак — через чащи лесные и болота топкие. К вечеру пришел в место необычное: посреди круглого болота – лесная грива. А на той гриве – лес горелый: дубы, да вязы и только в самой середине стоит огромный старый дуб с зелеными листьями. Только добрался казак до него, а змейка с шеи скользнула на землю и говорит: «Спасибо, Митяй, что меня из беды выручил. Сказала, да и заползла в большую нору под корнями… Ждет пождет Митяй, что дальше будет. Только вдруг слышит тихое шипение у своего левого уха – оборотился, да весь и обмер!

У самого своего лица видит уставившуюся на него голову большого змея – глаза огромные — зеленью горят, черные зрачки щелочками, а на голове той – блестящая коронка золотая! Ноги у Митяя окаменели, по спине мороз, а язык к нëбу прирос, стоит как вкопанный и ничего вымолвить не может! Вдруг ударился змей о земь и превратился в прекрасного юношу. «Спасибо тебе, казак, что невесту мою спас от смерти лютой. За это тебе будет награда великая. Видишь камень на том бугру лежит. Под ним большой кованный сундук закопан, а в сундуке том — сокровище невиданное: одежды царские, монеты золотые, жемчуга, да каменья самоцветные. Ты монеты, да жемчуга с самоцветами, бери сколько унесешь. Живи богато — пей, ешь, гуляй, как хочешь, только ни за что не продавай зелен камень-изумруд в оправе золотой. Он тебе поможет обрести то, что для казака милее жизни». Сказал — да как в воду канул…

Опомнился Митяй от страху, сел на кочку, начал головой крутить, да вокруг ни души, только ветер в листьях дубовых шумит, да лягушки квакают.

Видит — в стороне бугор, а на бугру том — камень – «бараний лоб», все как змей говорил. Пошел Митяй к бугру, ухватился за камень, поднатужился, да камень-то и отвалил. Видит – и в правду — сундук кованный, а в сундуке том — и одежды из тканей драгоценных, и монеты золотые, и жемчуга, и самоцветы. Снял тогда Митяй рубаху исподнюю, насыпал на нее монет золотых, жемчугов и каменьев – связал все в узел. Только видит, а в сундуке-то из-под кафтана, золотыми нитками вышитого — ларец узорчатый виднеется. Взял он тот ларец, открыл, а там – на подложке из бархата красного, в оправе золотой зелен камень-изумруд сверкает, как раз с яйцо журавлиное будет. Взял Митяй ларец, полюбовался как изумруд в закатных лучах играет, вынул зелен камень из ларца узорчатого, да в пояс свой и завернул. – Так ужо надежней будет. Ведь не спроста Змей беречь велел этот камень. —

Взвалил тяжелый узел на плечи, да и пошел потихонечку в сторону леса – дорогу проезжую искать. Шел, шел, да устал – сел на дерево бурей вывороченное, да и пригорюнился. – Где ты лучший друг мой Орлик – конь шелковая грива.-

Только подумал, глядь, а конь-то – вот он! Стоит, ушами прядет, ноздри раздувает, карим глазом на хозяина своего косится, будто прощения просит. Встал Митяй, подошел к коню, погладил, приголубил его, положил в суму переметную богатство змеем подаренное, кафтан одел, сунул руку в карман — а там от краюхи хлебной корка осталась – покормил он коня с руки, потрепал гриву шелковую – Ничего, Орлик, выдюжим.- Только сказал, как слышит — будто кто тоненьким голоском пищит: – И меня, и меня накорми! — Видит, а под ногами у него мышонок – маленький, серенький, хвост длинный, голый, а глаза как черненькие бусинки сверкают. Мышонок на задних лапках стоит, передними лапками машет. Подивился Митяй, да и говорит: – что ж, полезай в карман, может там крошки остались.-

А мышонок, будто того и ждал: по сапогам, да по шароварам в карман кафтана и залез. Залез и сидит там, крошки подбирает.

А Митяй взял коня под узцы .- Куда идти? — думает. А со всех сторон лес дремучий. Ни тропиночки, ни просвета. Пригорюнился тут Митяй. А мышонок из кармана вылез на плечо к Митяю, лапками умылся, усы причесал, да и запищал тоненьким голоском: – А я тебе помогу дорогу найти! Жди здесь!- Перебежал с плеча Митяя на руку, с руки – по шароварам – жик на землю, да и пропал в траве. Ждет пождет Митяй мышонка, а его все нет, да нет. Ну,- думает,- хорош казак, мышонку лесному поверил.- Хотел было идти уже. Вдруг слышит шорох. Глядь, а из травы черепаха болотная показалась, как раз с плошку глиняную величиной, а на ее спине мышонок сидит, уши розовым просвечивают — довольный, рад, что Митяю помогает.

– Что, Митяй, заждался. Уж извини, черепаховый шаг долог. Но она у нас самая мудрая, двести лет живет – все знает. Она расскажет как нам дорогу найти.-

Сказал и снова к Митяю на плечо вскарабкался.

А черепаха тем временем на корягу взобралась повыше и, вытянув морщинистую шею, уставилась на Митяя своими желтыми в черную крапинку глазами. Посмотрела, посмотрела, да и говорит скрипучим голосом: — Да, Митяй, вот ты какой! Новости по лесу быстро разлетаются. Ты весь наш лес от большой беды избавил – спас невесту нашего принца- сына короля Ужей от гибели неминуемой и теперь во всем лесу праздник, все к свадьбе принца готовятся. А ведь было горе, горе-то какое!- Черепаха горестно вздохнула. – Злой колдун Шагара из далекой пустынной страны – повелитель ядовитых змей похитил доброго короля царства Ужей – отца принца и заточил его в страшном подземелье, а к нам прислал своих посланников – черных гадюк, которые всех подбивают признать Шагару своим повелителем. Шагара и приказал своим слугам убить принца и его невесту, чтобы не было наследников у великой династии Ужей. Но ты не дал свершится черному делу и за это я помогу тебе найти дорогу. Иди вон к той высокой ели, из-под ее корней бьет родник. Ступай куда бежит ручей – придешь к реке. Пойдешь по ее течению и выйдешь к мосту. Мост перейдешь, а там и дорога… Ступай, только никуда не сворачивай, а то в беду попадешь — шагаровы шпионы повсюду рыскают, да и насолил ты им крепко. Ступай! – Черепаха вздохнула еще раз и закрыла глаза. Митяй поклонился мудрой черепахе, поблагодарил ее за помощь и слова добрые, взял коня под узцы, да и зашагал в сторону большой ели. Лез, лез через чащобу, мхи, да болота и наконец видит — Ель большая, в самое небо вершиной упирается, мох зеленый кругом и на стволе и на корнях, а из под корней родничок бьет и весело так звенит: — жур, жур – жур, жур…-

Митяй коня напоил, сам шапкой воду зачерпнул – напился и про мышонка не забыл – дал ему попить. Набрал во фляжку воды про запас. Пошли они в сторону, куда ручеек бежит, а солнце-то уже почти за лес закатилось, что делать? Решил Митяй идти пока видно хоть что-то, а там будь, что будет, хоть под деревом, да заночуем… Шел, пока совсем темно ни стало. Хотел уж было и в самом деле под деревом переночевать. Вдруг видит в темноте огонек сверкает:_-Дай,- думает,- посмотрю.- Лез, лез по сучкам, да по кочкам — видит двор на поляне – ворота открыты, а посреди двора — избушка. Оконце светится, из трубы дымок вьется. Постучался Митяй, дверь открыл, да и обмер! В избушке, на лавке корявой, сидит страшная старуха в лохмотьях– нос крючком, лицо сморщенное, как печеное яблоко, и все в огромных бородавках, а глаза как уголья горят!

– Ну, что, Митяй, вот и ты явился!- Сказала старуха гнусавым голосом.

– Давненько я тебя поджидаю.-

— А откуда ты меня, старая, знаешь. — Спросил Митяй.

— Да, как же мне тебя не знать. О тебе весь лес с утра говорит. Сороки – все уши прострекотали: – Митяй хорош! Митяй пригож! — Да видно не соврали… — Ну, что ж заходи, гостем будешь.- Зашипела старуха как сырое полено в печи. Сказала, а глазами сверк, сверк.

— Ну, — думает Митяй,- не пристало казаку трусить, не в сыром же лесу ночевать, да и в брюхе пусто…

— А что, бабуся, поесть что-нибудь найдется?-

— И поесть, и попить – все найдется. А ты иди, пока коня напои, накорми, в стойло поставь, ворота запри, а я пока на стол накрою.-

Пошел Митяй, коня напоил, накормил, ворота закрыл. Вдруг слышит мышонок пищит:

— Митяй, Митяй, ты пока коня поил, кормил, ворота закрывал, я за старухой подглядывал. Как вышел ты – она глазами засверкала и говорит:

– Не долго тебе, Митяй осталось, жить поживать, уснешь ты у меня и не проснешься! – Взяла, да в кувшин насыпала что-то…

— Спасибо, мышонок, что ты меня от смерти лютой спас. Уж я теперь не оплошаю.-

Сказал Митяй и дверь в избу открыл. А старуха в избе блинов напекла, закусок наставила – рыба жарена, свинина парена, капустка томлена с лучком зелененьким.

— Садись казак, угощайся — говорит старуха, а глаза злые презлые. Сел Митяй, все ест, а к кувшину не притрагивается.

— Что же ты Митяй мою бражку не попробуешь,- говорит старуха, вкрадчивым голосом, — Не брезгуй, испей, бражка-то из березового сока весеннего, да на меду-

— Ох, бабуля, рад бы попробовать, да вставать рано, проспать боюсь. Я лучше водицы родниковой попью.- Достал фляжку, да и попил. Старуха зашипела, глазами засверкала. – Что ж, Митяй, проспать боишься, тогда ложись вон на печку иль на лавку.- Нет, бабуся, спасибо за хлеб, за соль, я лучше к коню, на сено спать пойду. Не положено казаку коня бросать.- Сказал, да и пошел спать на сено в конюшню. А мышонок под печкой схоронился, да и смотрит, что дальше будет. Как только ушел Митяй, старуха засверкала глазами, зашипела, а изо рта у нее жало гадючье вылезло. Достала старуха из-под лавки чугунок, поставила на стол, да и стала колдовать: шептать и приговаривать: — Шумшар, Шамшар, шермушмар. Явись, покажись.- Вскоре из чугунка повалил густой дым, вся изба озарилась кроваво-красным светом и откуда-то сверху, из глубины сгустившегося кровавого сумерка раздался страшный шипящий голос:

— Ну, что, расправилась ты с Митяем?-

-О господин мой! — Зашипела старуха. –Заманила я казака в избу, но не стал Митяй пить мое зелье. Но у меня ему еще подарочек пострашнее отравы приготовлен. Там, у моста через реку будут ждать его мои слуги верные – разбойники лютые. Уж они с ним расправятся, а всю ужову награду – золото, да каменья самоцветные мы на подкуп пустим, будем на твою сторону народ лесной переманивать!!! —

— Берите все, только верни мне зелен камень-изумруд в оправе золотой. За это тебе от меня большая награда будет…-

— Все исполню, о господин мой – всех гадюк повелитель! — воскликнула старуха. Свет под потолком избушки стал постепенно гаснуть и через мгновенье растворился во тьме.

Мышонок все это время просидел под печкой чуть живой от страха. А старуха тем временем ударилась об пол, да и превратилась в черную страшную гадюку. И поползла под печку, где у нее был ход тайный, подземный. Как увидел мышонок страшную голову гадюки, ее огромные горящие желтым светом глаза с узкими черными щелочками прямо перед собой, да и упал в обморок, чуя смерть неминучую. Но змея торопилась и не тронула мышонка. Мышонок полежал, полежал, да и очухался. Вспомнил, что он видел и слышал из-под печки и побежал Митяю рассказывать. А Митяй лежит на сеннике, седло вместо подушки, да и посапывает в удовольствие, а конь его сон стережет. Бегал, бегал мышонок вокруг Митяя, и так, и этак будил – ничего не помогает, решился на последнее средство – сунул Митяю свой хвостик в нос и ну щекотать. Митяй чихнул и проснулся…

Рассказал мышонок обо всем Митяю. Казак поблагодарил мышонка за службу верную, да и стал в путь собираться. Коня оседлал, суму переметную с кладом драгоценным к коню приладил и потихоньку за ворота вышел, а мышонок тут как тут – уже в кармане сидит и в ус не дует.

-Куда идти, где ручеек в темноте искать?- подумал Митяй. Чу, а ручеек –«Жур – Жур, Жур-жур». Идет Митяй, ведет коня под уздцы, да об кочки спотыкается. Глядь, а ручей-то – вот он. Отдышался Митяй, коня напоил, да и пошел вниз по ручью, мышонок в его кармане пригрелся, свернулся в клубочек, да и уснул – умаялся за ночь. Долго шел Митяй. Вдруг Орлик встрепенулся, уши навострил, начал копытом бить. – Что-то здесь не так- думает Митяй, глядь, да и в самом деле в овраге у ручья кто-то рычит, пыхтит и зубами щелкает. Привязал Митяй коня, пику к седлу притороченную взял в левую руку, саблю – в правую. Тут и луна из-за туч вышла. Видит Митяй в овраге спины серые волчьи. Волки наскакивают на кого-то, рычат, зубами щелкают. А тот – забился в расщелину между камнями – оборону держит. Гикнул Митяй зычным голосом, в овраг прыгнул, одного серого копьем, другого – саблей, а третий хвост поджал и ну бежать, только сучки по лесу трещат…

Смотрит Митяй, а между камней бобр большой сидит – зубы острые как пила и хвост лопатой. Увидел Митяя и говорит человеческим голосом: — Спасибо тебе Митяй, ты меня от верной смерти спас, отныне я слуга тебе верный.- Спросил у него Митяй к реке дорогу и как можно через речку перебраться. – Река тут, недалеко, за следующей ручейной излучиной – Северкой называется. А переправиться через нее можно по мосту, но там в засаде разбойники притаились, я сам слышал как они в кустах перешептываются, по совиному перекрикиваются. А перебраться через реку можно по плотине моей недавно построенной, только ты коня своего вплавь пусти, не утонет небось. Снял Митяй с коня суму переметную, золотом, да каменьями набитую, чтобы коню плыть было легче, а сам взвалил суму на плечо и полез через плотину. Лезет и приговаривает: — Своя ноша не тянет, своя ноша не тянет.- Пролез кое-как, а там и Орлик речку переплыл. Митяй и говорит: -Спасибо тебе добрый бобер, что переплаву мне наладил, век не забуду.- А сам сел на коня и поскакал к Касимовскому тракту. Ждали, ждали разбойники Митяя в засаде, да так и не дождались. А Митяй добрался благополучно до тракта, да и поскакал в славный Касимов-город. Видит, а вкруг города — стены бревенчатые высокие, башни сторожевые и ворота большие медью обитые. Кругом сторо´жа стоит мзду въезжую собирает. Заплатил Митяй сторо´же мзду за въезд в город, как въехал за стены, так и ахнул. Народу видимо — не видимо, кругом торг идет: купцы фряжские, персидские, московские, владимирские свои товары нахваливают, покупателей зазывают. Отряды конные скачут, посольства сопровождают со стран заморских. Нашел Митяй гостиный двор. Орлика в конюшню определил, овса ему насыпал вдоволь, да сенца свежего в ясли положил. А для себя самые лучшие комнаты потребовал. Зажил Митяй богачом. Купил для своего верного слуги – мышонка домик пряничный. Сидит мышонок в домике, да пряники грызет. Месяц, другой проходит — заскучал Митяй. Надоели ему шумные попойки – жизнь праздная, беспечная. Соскучился он по полю широкому, да по гриве шелковой Орлика – коня любимого. Да и мышонку надоело пряники грызть. Сидит на подоконнике, вздыхает да в окошко глядит. Решил Митяй товаров накупить, караван снарядить, да поехать торговать в страны дальние. На следующий четверг пошел он на базар — купил коней, верблюдов, нагрузил их товарами всякими, нанял караванщиков да и отправился в путь. Но как стал по мосту речку Северку переезжать – напали на Митяев караван разбойники лютые. Караванщики с испугу по лесу разбежались. А Митяя, как он ни сопротивлялся, не бился пикой, да саблей – на землю повалили, веревками крепкими связали, положили поперек седла, да и повезли к старой колдунье. А колдунья уже их поджидает – вокруг избушки бегает, да все на дорогу смотрит. Как увидела Митяя связанного — захохотала диким голосом, аж листья с деревьев посыпались.- Ну наконец-то, Митяй, я тебя дождалась. Долго ты от меня скрывался, но теперь не убежишь.- Велела старуха разбойников коней, да верблюдов с товарами в лесу сыскать, да на базаре все продать. А сама колдовать начала: — Шушмор, шумшар, шушмаршар.- Вдруг все завертелось, закружилось в Митяиных глазах, налетел страшный вихрь, подхватил его и понес под небеса. Не успел Митяй опомнится как над пустыней великой очутился, свалился на вершину бархана, да и вниз скатился. Лежит, песок изо рта выплевывает. А солнце песок раскалило как сковородку. Катался, катался Митяй по песку, никак ему от веревок не избавиться. Стал уж с жизнью прощаться, вдруг, чувствует, в кармане шевелится кто-то. Глядь, а это мышонок. Из кармана вылез, да на раскаленный песок и свалился. Подкатился к нему Митяй, загородил его своею тенью от солнца. Очнулся мышонок, да и стал веревки грызть. Грыз, грыз да и освободил Митяя. Вскочил Митяй на ноги, куда идти? Кругом один песок. Взобрался на вершину бархана – видит неподалеку, прямо среди песков башня каменная. Добрался Митяй до башни, аж в глазах от зноя пустынного потемнело. Смотрит Митяй, а вход в башню песком занесло. Только одна ступенечка из-под песка виднеется. Собрал казак последние силы, да и начал руками песок разгребать. Вдруг видит — кольцо медное из песка выглядывает, ухватился за кольцо, ногами в песок уперся, да и стал тянуть. Вдруг что-то заскрипело, загрохотало и открылся вход в башню- ступеньки вниз винтовой лестницей спускаются. Долго шел Митяй вниз по ступенькам, а когда спустился, оказался в кромешной тьме. Хотел уж было наверх подниматься, а потом вспомнил, что трут, да кресало с кремнем в пояс завернул, когда в дорогу собирался. Развязал казак пояс, а как развернул его — в миг все вокруг озарилось ярким светом. Удивился Митяй, видит — а это его зелен камень-изумруд светится, а перед ним – коридор пологий, глубоко под землю уходит. Ну думает: — Двум смертям не бывать, а одной не миновать.- Да и зашагал вперед. А идти легко, будто с горки спускаешься. Даже мышонок повеселел, из кармана вылез- сидит на Митяевом плече да посматривает. Вдруг впереди просвет замаячил. Обрадовался Митяй, не уж-то из подземелья выход нашелся. Смотрит – а это и не выход вовсе, а огромный зал подземный, яркими факелами освещенный. А посреди зала на постаменте — изваяние – каменный змей с коронкой на голове. В одной глазнице горит зелен камень-изумруд точь- в- точь как у Митяя в руках, а вторая глазница – пустая. Удивился Митяй, вспомнил, что Змей зелен камень беречь велел. Взял, да и вложил свой камень в глазницу пустую. А как вложил – гул страшный в подземелье раздался, будто гром в грозу, все затряслось вокруг, ходуном заходило. А пуще всего затряслось изваяние каменное, все трещинами покрылось и вмиг рассыпалось, а из рассыпавшегося праха змей появился. Еще больше и страшнее, чем в лесу, на Горелом болоте. Ударился змей о земь и превратился в бородатого старца. – Спасибо тебе, Митяй, что меня из плена каменного освободил. Превратил меня в изваяние каменное с одним глазом, злой колдун – всех гадюк и змей ядовитых повелитель. А второй глаз, на вроде ключа, злым и жадным людям отдал, чтобы те из-за камня друг друга убивали – зло на Земле преумножали. Разбойники тот зелен-камень в сундук с сокровищами спрятали, да под камень- «бараний лоб» и положили, в лесах мещерских дремучих. Но нашел тот сундук мой сын возлюбленный, да тебе камень и передал – чтобы ты, сам того не ведая, меня от плена избавил. Чему быть — того не миновать. – Сказал и коснулся Митяя перстнем, что был на его руке. Подхватила Митяя опять сила неведомая, закрутила, завертела. Не успел он опомниться, как очутился снова у сосны грозой расщепленной, на поляне, со сгоревшей копной. Глядь — а Орлик – конь его любимый по тропинке к нему идет. Обрадовался тут Митяй, вскочил в седло, да и пустил коня в галоп. Конь летит, грива на ветру развивается, упругий ветер Митяю в лицо бьет. И понял тут Митяй, что милее любого богатства и даже жизни для казака – это ВОЛЯ.